Casio Celviano GP-300 цифровое пианино в Красноуральск

Реалистичность звучания. Качество сборки.

Существенных недостатков не выявил.
На мой вкус можно было бы дизайн кнопок управления сделать чуть более изящным. Думаю, это аллюзия производителя к правилам дизайна цифровой техники, хотя инструмент лично я воспринимаю скорее как акустический, поэтому такие претензии.

Инструмент имеет смысл покупать тем, кто хочет играть на акустике, но при этом пользоваться всеми преимуществами цифрового аппарата.


1) Это больше Бехштейн, чем Касио.
Японцы бережно перенесли и связали наработки обеих компаний, но сердце инструмента: клавиатура, механика и, собственно звучание – всё немецкое (правда, как и его стоимость).


2) CASIO GP – фактически самые доступные на рынке инструменты Бехштейн. Если вам по душе звучание фортепиано немецких производителей, то новый акустический бехштейн вам обойдётся минимум в 1.1 млн рублей, следующий за ними Хоффман – в минимум 500 тыс... Минус мобильность, минус спокойствие соседей и домочадцев.

3) Приходите в музыкальный салон и послушайте акустический Бехштейн с функцией Vario (“отключение” акустики и использование наушников) – это будет то же звучание и та же механика, что и у цифрового GP.
Попробуйте поиграть на нём быстрые тремоло – вы будете удивлены. Цифровой GP их будет отрабатывать почти также.


4) Классическое немецкое звучание основных тембров – это то, что так долго хотелось получить в “цифре”. Поясню.
Самые популярные в среднем премиальном сегменте Yamaha, Kawai и Roland в своих тембрах используют сэмплы, записанные с акустических инструментов собственного производства. Их объединяет то, что всё это японские бренды, инженеры которых имеют свои исторически сформированные представления о том, как должно звучать именно японское фортепиано. Это базовая составляющая их брендов, изменить которой производители не могут.
Бехштейн – производитель с совершенно другой философией и физикой звука. Не знаю, что на меня больше повлияло: грампластинки “Мелодия” с записями Эдвина Фишера, которые мне ставила ещё бабушка, или концерты в Берлинской опере, на которые я ходил уже с женой и детьми; но слушать и играть мне хочется только на инструментах с европейским звучанием. Глубоким, чистым, певучим. Это привычка, которую не хочется менять.